— Проваливай! И скажи спасибо, что не усыпил! – дверца автомобиля захлопнулась, машина умчалась вдаль. На обочине шоссе остался пёс. В сумерках он казался крупным , ширококостным — на самом же деле это был всего лишь пятимесячный щенок алабая. Малыш бросился вслед, но сил у него было слишком мало, чтобы догнать автомобиль.
Автор: Ольга Черниенко, Проза.РУ
С трудом переставляя неуклюжие лапы, запыхавшийся пёсик медленно побрёл вдоль шоссе.
Куда идти? Где дом? Хозяин?
Вокруг ни души, по пустынной трассе лишь изредка пролетали машины, ослепляя щенка огнями фар…
Темнело. Короткий зимний день подходил к концу. Малыш сел на обочину, завыл, зарыдал…
Он плакал, как плачут все брошенные маленькие дети — о том, что никто во всём белом свете, не любит его и не ждёт. Его мир рухнул…
Всего пару дней назад он жил в тёплой квартире, с родным и безумно любимым, человеком. Щенку повезло – ему достался добрый хозяин, предназначенный свыше, о чем говорила собака-мама, когда он был совсем маленьким:
— Создатель послал нас на Землю охранять жизнь и покой человека, любить бескорыстно и преданно. Говорят, Бог смотрит на людей глазами собак…
Мама, теплая и ласковая, добрая и любимая! Жаль, что нельзя остаться маленьким и продлить счастливое детство на всю жизнь…
Но щенята подрастают и расставание неминуемо.
Когда на пороге появился его будущий хозяин , малыш сразу понял – он пришел за ним! Радостно виляя маленьким обрубком хвостика, бросился встречать.
— Ну, здравствуй, моя собака! – улыбался человек, и щенок, открыв пасть, вывалив розовый язычок, пытался улыбнуться в ответ, с удовольствием подставлял животик для почесух.
– Замечательный малыш! Как же я мечтал о тебе!
Их совместная жизнь была наполнена нежным, солнечным, тёплым счастьем.
Запах, голос, улыбка и смех хозяина навсегда останутся в памяти пса, как и привычки, любимые игры, ласковые эпитеты…
— Какой же ты хороший мальчик! — говорил хозяин, умиляясь щенячьим шалостям.
Время летело незаметно, пёсик рос стремительно, и к четырехмесячному возрасту его высота в холке составляла почти пятьдесят сантиметров…
— Весной пойдём на выставку молодняка — надо обязательно показать всем, какие мы красивые! — расчесывал своего питомца хозяин, — а летом отправимся на дачу!
Дни тянулись в томительном ожидании прихода любимого человека с работы.
Щенок долгое время смотрел в окно, потом засыпал на коврике, рядом с кроватью, уткнув нос в хозяйские тапочки. Ощущая запах родного человека, малыш не чувствовал себя одиноким.
Но однажды хозяин не вернулся. Не пришёл и на следующий день. Щенок выл от тоски и горя, ибо знал: не увидит он никогда родное лицо.
Вечером следующего дня пришли люди — родственники, с которыми малыш встречался лишь однажды.
— Надо решить, куда собаку девать, — женщина деловито оглядывала комнаты, – ни к чему она нам… похороны, поминки…
— Сейчас прям и решим! — пристегнув поводок к ошейнику щенка, ответил её супруг.
Малыш упирался, скользил животом по полу … но, его силой вытащили из дома, запихнули в машину, отвезли в лес.
И теперь, он один, на безлюдной дороге, вдали от человеческого жилья.
Усталость взяла свое — щенок прилёг на обочине. Крупные снежинки падали на его шкуру, и постепенно он превращался в сугроб. Под снежным одеялом было уютно, малыш немного успокоился, задремал.
И во сне, как на последней прогулке, он нырял в сугроб, зарывался мордочкой в чистый снег, а потом бежал навстречу человеку, прыгал на грудь, пытаясь расцеловать дорогое лицо, лизнуть ладонь.
— Проснись, нельзя спать, замёрзнешь, вставай! — услышал он вдруг голос хозяина и резко очнулся .
Шатаясь от голода и усталости, пес шел без сна двое суток, пока не упал, обессиленный ,рядом с чьей-то калиткой.
Очнулся в незнакомом сарае. На шее тяжёлая, короткая цепь…
Так, в самом нежном возрасте, вопреки своему желанию, он был определен в охранники частного деревенского дома.
Люди, подобравшие щенка, хотели иметь злую собаку. И, дабы воспитать в нём агрессию, били, не кормили сутками.
Он же мечтал об играх и ласках, которые уже успел познать…
У него чесались зубы, и за погрызенные доски вольера его жестоко наказывали.
Но всё равно пёс не смог превратиться в дикого зверя, поскольку знал: на свете между человеком и собакой существуют любовь и дружба.
И только любимым людям он готов был служить преданно, беззаветно.
Вскоре новые владельцы избавились от него, как «непригодного»: отдали на «службу» — охранять торговую базу.
День и ночь он сидел на короткой цепи, злобно лаял на посетителей, демонстрируя готовность разодрать на части всех воров и бандитов.
В любую погоду: под знойным солнцем, проливным дождём, при ураганном ветре.
Осенними ночами примерзал шкурой к луже, в которой приходилось спать.
У него размок и развалился ошейник, но никто не пожелал купить новый. Шею просто обмотали тяжелой цепью, сделав из неё удавку.
Его часто забывали кормить, а когда база закрывалась на выходные, приходилось голодать несколько суток.
В жаркие дни страдал от жажды — миска редко наполнялась водой…
Но всё это пёс мог бы простить, если хотя бы один раз кто-нибудь из людей, чьё имущество он охранял, приласкал бы его. Но почти в каждом, проходящим мимо, он видел человека, чьей жизненной целью были лишь деньги. Не люди — ходячие калькуляторы, с душой, закрытой для любви.
Несколько лет алабай был узником на цепи, охранявшим вход. Десять шагов в одну сторону, десять в другую… Дни тянулись бесконечной, безрадостной чередой.
Цепь постепенно врастала в шею, душила, и никому в голову не пришло её ослабить — его громкий лай становился все более хриплым.
Когда-то весёлый, восторженный щенок превратился в медлительного и безразличного ко всему, пса. Скорее всего, он так бы и умер, задохнувшись на цепи-удавке, если бы однажды не появился на базе новый работник. Он подметал двор, и часто поглядывал на собаку.
— Хороший мальчик! – оценил его дворник. Услышав знакомые слова, пёс поднял голову.
— У меня на родине был волкодав, — рассказывал дворник, – помогал отару пасти. Умер, и отары больше нет. Возьми, – протянул он собаке бутерброд, — худоват ты что-то…
С того дня у алабая стал просыпаться интерес к жизни. Работник появлялся на базе не каждый день — иногда несколько дней отсутствовал, и тогда жизнь опять казалась псу скучной, безрадостной.
Внимание дворника было единственным светом и теплом, озарившим его мучительную, безрадостную, опостылевшую жизнь.
Как-то днем, недалеко от входа на базу алабай заметил наблюдавшего за ним человека, и сразу инстинктивно почувствовал опасность. Если большинство людей к нему были равнодушны, этот — боялся и ненавидел… Утром незнакомец появился снова, подошёл к дворнику.
— Дай это собаке, — протянул он кулёк со съестным.
– Зачем? — дворник отшатнулся.
— Будешь вопросы задавать — долго жить не будешь!
Дворник нерешительно подошел к собаке, положил кусок колбасы, внимательно посмотрел в глаза. Пёс понюхал, и есть не стал…
— Он сыт, потом съест, — взяв в руки метлу, дворник отошел.
— Хорошо, я подожду, — прошептал человек и попытался приблизиться к собаке.
Едва он сделал шаг вперед, пёс угрожающе зарычал.
— У, Шайтан! — с воплем бросился прочь незнакомец.
Дворник задержался на работе допоздна. И когда совсем стемнело, подошел к алабаю:
— Отравить хотят, смерть твоя нужна кому-то, я даже догадываюсь, зачем… Человеку тому скажу — умер, мол, похоронил! Только уходи отсюда подальше!
Дворник отцепил карабин, и ужаснулся — цепь вросла собаке в шею. Отдирать не решился — просто перекусил цепь кусачками.
— Уходи отсюда! Пошёл! Беги!
И алабай понял…
Медленно перебирая лапами, пёс побрёл вдоль трассы. За несколько лет жизни на привязи он почти разучился ходить, быстро уставал, часто ложился.
Он вновь шёл по дороге, как несколько лет назад, щенком, но теперь, это был уже крупный, статный пёс. И, даже несмотря на неухоженность, свалявшуюся, грязную шерсть, гордая осанка великана должна была бы вызывать восхищение. Но люди в страхе шарахались от него.
Пищу он находил рядом с придорожными кафе в кустах и урнах. Спал, где придётся – там, где заставала его безмерная усталость.
Мимо пролетали машины. Однажды, рядом притормозил большой чёрный джип. Раздались выстрелы. Пёс взвизгнул, свалился в канаву, а машина помчалась дальше под радостный гогот мужиков. Пуля лишь слегка задела лапу, но крови было много…
Устроившись в кустах, пёс долго зализывал рану. За что? Не знал он, что человек — единственное разумное животное, которое убивает ради удовольствия.
Рана воспалилась, пёс с трудом опирался на лапу, хромал, его бил озноб, и очень хотелось спать. Он шёл уже много дней, куда и зачем, не знал, шёл бесцельно, страдал от одиночества и все чаще вспоминал своего хозяина, маму…
Как же ему вновь хотелось прижаться к её теплому телу, согреться, как в детстве, чувствуя себя в полной безопасности.
— Неужели мой хозяин был единственным добрым человеком на свете? — плакал он во сне. — Нет… был ещё дворник, сейчас — вокруг лишь тьма…
Сон был прерван острой болью: навалившийся человек пытался перерезать собаке горло. Но вросшая цепь спасла псу жизнь: нож, скользнув по железу, воткнулся в плечо. Алабай резко вскочил, сбросил с себя убийцу, грозно оскалился, и убийца бросился наутёк.
— Надо вызвать ментов! Бешеная собака на заправке! Бросилась на меня, зверюга, огромная! – влетел он в придорожный магазинчик.
— Искусала! — размахивал руками, в крови алабая.
— Звоните в полицию!
— Бешеная? Закрыть двери! Никому не выходить! Вызываю наряд! – распорядился охранник.
Пёс, хромая, и оставляя за собой кровавые следы, двигался по обочине трассы,
С каждой минутой он всё более слабел. Вместе с последними силами уходило желание жить, и только в глазах — немой вопрос: за что?
Если действительно Бог смотрит на людей глазами собак — почему этот мир до сих пор существует?
Где-то вдали взревела полицейская сирена.
И пёс решил не сопротивляться судьбе.
Метрах в пятидесяти от заправки, лег на обочину:
— Больше не могу – добейте!
И, когда рядом остановилась машина, вышли люди, пёс, готовый к самому худшему, прикрыл глаза.
— Что с ним? – услышал он женский голос, — отдыхает или машина сбила?
Женщина наклонилась и… неожиданно, погладила его большую, плюшевую голову.
Пёс удивленно открыл глаза. Сколько лет он не видел человеческой ласки!
Перед ним стояла молодая, хрупкая, бесстрашная женщина.
— Разрешишь посмотреть, что с тобой? Ты же хороший мальчик?
– Надо срочно ехать в клинику, иначе умрёшь от потери крови! Пойдешь со мной, малыш!
И великан доверился сразу: поднялся, на дрожащих от слабости лапах, пошёл к машине. Сил едва хватило, чтобы залезть на заднее сидение.
— Молодец, умница, будешь жить! – приговаривала женщина, помогая ему забраться в автомобиль.
Пса заботливо укутали шерстяным пледом, и он сразу погрузился в спокойный, глубокий сон — даже сирена полицейской машины, промчавшейся мимо, не смогла его разбудить…
