В год полувекового юбилея Байкало-Амурской магистрали журналист «Комсомолки» отправился в путешествие по легендарной трассе.
Вот уже 50 лет «Комсомольская правда» рассказывает своим читателям про БАМ. С первых дней грандиозной стройки наша газета стала ее главным рупором. И потому, что сам проект — дерзкий и смелый — находился в центре внимания всей страны, и потому, что главными строителями трассы были именно комсомольцы. Мы писали и о трудовых подвигах, и о свадьбах на рельсах. Более того, даже отправляли в тайгу собственные агитпоезда — знаменитый «Красный эшелон».
А чем и как живет БАМ сегодня? В год полувекового юбилея магистрали мы, при поддержке РЖД, отправились в путешествие по легендарному маршруту, чтобы посмотреть, что происходит с великим советским проектом сейчас.
Первая точка — Иркутская область, город Тайшет! Именно здесь начинается БАМ.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
САМЫЕ КРАСИВЫЕ В ТАЙШЕТЕ
На привокзальной площади тихо. В центре — памятник в честь погибших в Великую Отечественную. Монумент покрашен, у подножия стелы цветочные венки. Чуть в стороне высится кирпичная водонапорная башня, похожая на католический собор. Её построили в 1906 году для заправки паровозов.
За площадью — бело-голубое здание, с которого кто-то отколупал слово «гостиница», на стене остались выцветшие следы букв. Сверху прилеплено короткое импортное слово Hotel, и всё вместе читается как «хотельница».
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
В саду на площади рассыпается тонкими струями фонтан. В сквере напротив сверкает позолоченным черепом Владимир Ильич, начищенный и аккуратный.
Собственно, это и есть фасад города. Ну, ещё здание вокзала с памятной табличкой о том, что в 1919 году его заняли красные партизаны, выбив отсюда колчаковский гарнизон. «В бою было уничтожено много белогвардейцев», — сурово и многозначительно поясняет надпись.
Вокзал Тайшета чист и светел. На входе скучают сотрудницы транспортной безопасности.
— Что у вас в городе самое красивое? — интересуюсь у девушек.
— Мы! — уверенно отвечают они. И добавляют, что больше в городе смотреть нечего. А уж городские дороги (ну, кроме железной) — это вообще нечто («так и напиши-те!»).
Спорить с ними невозможно, но я всё-таки рискну побыть адвокатом Тайшета и рассказать, чем этот город интересен.
НУЛЕВОЙ КИЛОМЕТР
У каждой реки есть исток, у каждой дороги — начало. Нулевой километр Байкало-Амурской магистрали находится в Тайшете.
Эта станция — один из крупнейших транспортных узлов страны, через неё проходит Транссиб. Идут локомотивы на Красноярск и Иркутск. Проносятся «дальнобойные» поезда из Москвы во Владивосток, Улан-Батор и Пекин. Отсюда уходит одноколейка на Абакан. И здесь начинается путь на БАМ.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
На станции Тайшет десятки путей и две сортировочных горки, на которых как косичку расплетают грузовые составы и собирают новые: каждые сутки — до 2 тысяч вагонов. Одни пойдут к Тихому океану по южному пути через Иркутск, другие — по северному через Северобайкальск.
Станции больше 120 лет. Первое паровозное депо здесь построили в 1903 году. О тех временах напоминает стоящий у вокзала паровоз-памятник, тоже свежевыкрашенный. Ветераны железной дороги помнят, что на место стоянки он пришёл своим ходом. И при желании его можно раскочегарить и вернуть к работе.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
В глобальном смысле история Транссиба и БАМа — это пожелтевший от времени архив трагедий и подвигов. В царское время участок дороги возле Тайшета строили каторжники. Потом, в 30-е, —узники ГУЛАГа. После войны — японские и немецкие военнопленные.
К 70-м картина «повеселела». Тот БАМ, который мы помним и знаем, прокладывали самые разные люди: комсомольцы, члены студотрядов, солдаты железнодорожных войск, профессионалы из разных отраслей. Многие так и остались здесь жить. Другие — разъехались, но до сих пор хранят в семейных архивах артефакты бамовской юности, вспоминая даже сложности этого времени не без гордости и удовольствия. Загляните хотя бы в народный музей БАМа, который мы открыли к юбилею магистрали.
За время существования Советского Союза масштабных задач, в которых участвовало почти всё население, было несколько: индустриализация, Великая Отечественная, поднятие целины и, наконец, БАМ. Железная дорога стала скелетом страны, её опорой. Сложно представить, что стало бы с нашей экономикой, не будь Транссиба. И что было бы с перегруженным Транссибом, не будь БАМа.
В перестройку над БАМом смеялись. Потрачены такие средства, и ради чего?! Пророчили ему печальную судьбу заброшенных 501-й и 503-й строек ГУЛАГа, где вечная мерзлота поломала опоры мостов, закрутила штопором рельсы. Но БАМ выдержал трудные времена, и сейчас у него открылось второе дыхание.
Если когда-нибудь БАМ станет популярным туристическим маршрутом (как Транссиб для иностранцев), то этот путь начнётся здесь, в Тайшете.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
ТРАНССИБИРСКАЯ ПРОБКА
БАМ строили, чтобы развивать северную Сибирь. Территория огромная, богатая ресурсами, но добраться сюда сложно. Кроме того, эта дорога была нужна из военно-стратегических соображений. В 60-е и 70-е отношения с Китаем из-за глуповатой политики Хрущева стали натянутыми. В случае вооруженного конфликта китайские войска могли перерезать Транссиб, и страна оказалась бы рассечена на части, доступ к тихоокеанскому побережью был бы закрыт.
Сейчас мы с Китаем дружим. Русская избушка развернулась к Востоку передом, а к бывшим европейским партнёрам — тем местом, которого они заслуживают. Товарооборот с Востоком резко увеличился. Настолько, что дороги и станции приходится расширять.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
В Тайшете построен гребень из десятков железнодорожных путей, но развитие продолжается. Прямо сейчас прокладывают новый путь, который позволит товарным поездам ускорить прохождение станции.
— Большая часть поездов идёт по Транссибу, — говорит Владимир Лесович, старший инженер станции Тайшет. — У нас сейчас стрелка 957 — лимитирующее узкое место. Если путь занят, то нужно ждать, пока он освободится, даже если поезд идёт не на Транссиб, а на БАМ. Как только появится новый путь, мы сможем отправлять поезда на север без ожидания.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
В день через станцию Тайшет проходит множество поездов. Пассажирские идут в первую очередь, но грузовым приходится ждать на промежуточных станциях от одного-двух часов до двадцати суток. Если, конечно, грузовладелец согласен подождать, не предъявляя штрафных санкций.
Чтобы разгрузить Транссиб, часть поездов пускают северным путём через БАМ. Но в «бутылочном горлышке» дороги скапливаются пробки из поездов. Реконструкция станции позволит увеличить её пропускную способность в полтора раза и сократить время простоя.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
АВТОМОБИЛИ ВМЕСТО УГЛЯ
По БАМу идут нефтепродукты, уголь, лес, картон и бумага. Грузы сортируют на грузовом дворе. Для непросвещенного зрителя это выглядит как большая площадка с множеством контейнеров и несколькими кранами. Самый тяжелый из них поднимает до 32 тонн. Это вес большого 40-футового контейнера с грузом.
Работа крановщика напоминает труд ювелира. Проще засунуть верблюда в угольное ушко, чем поставить в пазы платформы висящий на крюке и вращающийся от ветра контейнер. Для местных рабочих это ежедневная игра в тетрис: собрал линию из контейнеров — и поезд ушёл, строй следующую.
— В Китай идёт пиломатериал, а в Москву — автомобили и грузы народного потребления, — показывает Дмитрий Ковальчук, начальник участка Чуна-Тайшет-Нижнеудинск. — Контейнеры приходят в полувагонах, мы их перегружаем на платформы.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
Полувагон — это обычный вагон, но без крыши. Служит для насыпных грузов. В таких к тихоокеанским портам идёт уголь. Чтобы обратно не гонять порожняк, прямо в эти полувагоны ставят контейнеры. А в Тайшете перегружают, чтобы потом снова засыпать уголь.
Тайшет — крупный сортировочный узел, грузы уходят отсюда в четырёх направлениях. Система контроля автоматизирована, ни один контейнер не потеряется.
— Раньше мы отправляли алюминий с нашего завода в Германию, и вагон шёл на запад. А теперь идёт на восток — в тихоокеанский порт Ванино, в Находку или Владивосток. Тот же кусок алюминия попадает в Германию по морю, — поясняет Ковальчук.
Ковальчук замечает, что после каждой встречи Путина и Си Цзиньпина объемы поставок увеличиваются. Расширяется и железная дорога. В конце года грузовая площадка планирует приобрести ещё один тяжелый подъемный кран.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
САМЫМ ВКУСНЫМ БЫЛ ХЛЕБ
Вагоны в Тайшете и его окрестностях можно увидеть не только на станции. Здесь из них вырезают даже гаражи. Делали бы и дома, но зимой слишком холодно. Поэтому дома обычные, кирпичные. По сути, весь город застроили железнодорожники. Есть, правда, небольшой квартал новостроек для сотрудников «Русала». Остальное — частный сектор.
— Вон те дома я строил, и те тоже, и вот учебный центр для сотрудников, — показывает мне ветеран БАМа и бывший главный инженер станции Тайшет Сергей Егорович Путилин.
Впервые Путилин оказался на БАМе в 79-м году во время студенческой практики. Прокладывал дорогу вручную с помощью лома и шпалоподбоек. После окончания института вернулся в Тайшет инженером станции и остался здесь жить.
Он вспоминает, что в то время через Тайшет шла однопутка. А город был деревянным. Всё, что появилось, — кирпичные дома, больницы, детские сады, памятники, — построено при участии Путилина. А ещё по работе он прошёл пешком все тоннели БАМа. Длина магистрали со всеми её мостами и тоннелями — больше 4 тысяч километров, не самая лёгкая прогулка. Но у Сергея Егоровича на это было достаточно времени — вся жизнь. Его жена тоже 45 лет отдала железной дороге, там же работают сын, дочка и зять.
Фото: Григорий КУБАТЬЯН.
— Когда строили БАМ, мы жили в деревянных казармах, в комнатах на четверых. Условия спартанские. В столовой разносолов не водилось, самым вкусным был хлеб, — рассказывает он. — Но был энтузиазм. Мы были молоды, работы не боялись.
Его товарищ Николай Васильевич Самсонов — тоже пенсионер, ветеран труда, почётный железнодорожник. Ему 73 года.
— Как работали? Да вот так: началась вьюга, садимся на снегоочиститель и едем от станции Чуна 100 км до Вихаревки, чистим снег. Возвращаемся обратно, начальник говорит: «Извини, Николай Васильевич, некем тебя заменить». Едем до станции Кульшет ещё 100 км. Заезжаем на мебельную фабрику на станции Квиток, там чистим. Потом назад до Кульшета. Бригады рабочих меняются, а мы всё те же. Едем до станции Топорок, а Квиток уже снегом замело. Возвращаемся чистить мебельную фабрику. Приезжаем на станцию Чуна, а уже трое суток прошло. Морозы 50-52 градуса были. Печка топилась углём в этом снегоочистителе, мы из-за этого все чумазые были. Толком не спали. Вот вам и «энтузиазм»! Ну, мы народ привычный. Я ни о чём не жалею. Мы не верили, когда нам говорили, что БАМ — «дорога в никуда». Конечно, это всё было не зря!
